Помню (было мне 8-9 лет), спустилась раз в пашню стая беспородных диких голубей, мне так хотелось ими полюбоваться, но издали хорошо разглядеть не мог. Начал к ним приближаться. Сначала я шел прямо, но боялся, что голуби улетят, и стал в эту сторону ползти. Поля в те времена были разделены на полосы, было много межей и канав. Когда я приполз ближе, голуби все равно меня заметили и улетели, но я все–таки успел разглядеть их лучше... Кажется, той самой весной обвешал все чердаки нашей избы старыми корзинами, привязал длинную палку, чтобы спускались голуби. Я верил, что голуби прилетят и будут жить в устроенных для них гнездах... Я их долго ждал и потерял уже надежду, но одним утром, еще лежа в пастели, слышу, как на чердаке нашей избы голубь-самец охает, свою самку в висящую корзину приглашает... Я выпал с кровати и без штанов, только рубашку к животу прижав, выскочил во двор. Есть! Есть! Прилетели, все-таки прилетели! Только бы жили и не покинули гнезда...
Не улетели. Поселились! Начали во дворе соломинки собирать и носить их в гнездо. А я в те места, откуда голубь соломинки собирает, зерна подсыпаю. Но он к моему зерну не идет, спускается в другое место... Потом моих голубей не стало. Залез на чердак и нашел в гнезде два замерзших яйца, одно из них было с битой скорлупой... Хотелось плакать...
Пришла осень, было уже холодно. В наш двор опять прилетел голубь, он был слабый, едва передвигался. Я насыпал ему зерна, голубь с большой охотой стал клевать. Потом с трудом взлетел на палку возле чердака и остался ночевать. Заботился о птице каждый день, сыпал зерно, а когда уже шел снег, схватил его и отнес на чердак. Там он прожил до весны. К концу зимы мой питомец укрепился, похорошел, превратился в красивого самца.
Когда пришла весна, я стал искать голубю самку. В одном недалеко от нас расположенном хозяйстве жила вся стая диких голубей. Я пришел в это хозяйство. Хозяина не было дома, я встретил у него проживающего съемщика, рассказал ему, что мне нужно. Квартирант меня поддержал: « Знаю, живет здесь один красивее, чем другие, с коротким клювом. Если хочешь, схвачу его для тебя!»
Я, конечно, хотел. Очень хотел!
Вечером, когда стало темно, я опять пошел к нему и помог схватить этого голубя. Принес эту птицу домой и впустил к своему. Немного я тогда знал о голубях, но схваченный голубь был намного красивее, чем мой, это я ясно видел.
Некоторое время голуби были закрыты вместе и, кажется, спарились. Одним весенним утром, вздрагивая от нетерпения, я выпустил своих голубей на крышу. Самец во дворе чувствовал себя хозяином, он полетел на крышу сарая и опять возвратился на крышу избы, больше летать не хотел. А этот, принесенный от соседа, как стрела, поднялся вверх. Я стоял во дворе и, прикрыв глаза от солнца, искал высоко в небе своего летающего голубя. Временами я его видел, иногда голубь пропадал с глаз – настолько высоко он поднялся в небо. И летал он не просто, а как-то странно: то стоял на одном месте, то кувыркался.
Стоял я во дворе, а мое сердце и все мысли были там, высоко, с моим голубем.
«Хватит тебе, хватит тебе летать! Будь хорошим, спускайся вниз, ястреб тебя унесет или куда-нибудь угонит!» - кричал я в мыслях, звал его всем своим сердцем.
Голуби меня очаровали. Мне кажется, что птицу, принесенную от соседа, я любил сильнее, чем родителей. Все мысли были только о ней. И еще думал, где найти голубю пару.
Когда родители уезжали в Кретингу на базар, иногда мне удавалось их упросить, чтобы взяли меня с собой. А уже в Кретинге, оставив родителей на базаре, я бродил по улицам, хотел где-нибудь во дворе увидеть голубятню...
А. Норвилас, Кретинга |
Когда я записал эти воспоминания, было прожито уже 75 лет. Все события старался записать такими, какими они остались в моей памяти. Когда мне исполнилось 10 лет, я начал держать голуби. Я - сын небогатого крестьянина - родился и жил в деревне. Голубями увлекался уже с детства и очень хотел их держать, только никто мне не помогал устроить гнезда, а сам не умел, был еще маленьким.
